Форум » Особняк де Куэльяров в Гаване » Спальня дона Хуана » Ответить

Спальня дона Хуана

Дон Хуан: Дон Хуан не любит терять времени даром! NC-21 Участники: Лаура ди Монтелло, дон Хуан

Ответов - 30 новых, стр: 1 2 All

Дон Хуан: Любовная горячка всегда овладевала доном Хуаном почти мгновенно, не давая времени даже вздохнуть, не давая момента, чтобы обдумать свои действия, не позволяя взвесить все. Он легко, словно пушинку, подхватил Лауру на руки и понес через зал, потом по коридору, но ни на мгновение не отрывался от ее губ. Распахнув плечом дверь спальни, дон Хуан, уже поддавшись очередному приступу своей неконтролируемой страсти, почти грубо опустил Лауру на кровать и навис над ней, жадно целуя открытые плечи, тонкую шею, изящные руки, ложбинку между грудьми... В каждом его движении была уверенность и сила, и он заставлял женщину подчиняться ему, добровольно, но без возможности сопротивления. Нежность и чуткость, так подкупавшие в нем сначала, не исчезли, но затаились где-то глубоко внутри, уступили место гораздо более сильным эмоциям. Дон Хуан каждую ночь сгорал, он проживал каждую из своих женщин словно особую жизнь, и Лаура была весьма специфической "жизнью".

Лаура ди Монтелло: Лаура поддавалась мужскому напору, и, хотя в её голове мелькали смутные мысли о диверсии - "вырваться, уйти..." - но сама её суть протестовала против этого железного волевого решения. Каждый поцелуй дона Хуана, каждое его прикосновение лишало шпионку воли и желания сопротивляться... "Боже, в первую же ночь знакомства... О, как он много возомнит о себе..." - но обрывки этих мыслей таяли от безумных ласк мужчины. Хотелось поскорее освободиться от стягивающего корсета пышного алого платья Червонной королевы, чтобы каждой клеточкой своего тела ощущать страсть мужчины. Хотелось стянуть с дона Хуана его маскарадный костюм менестреля - и, улучив момент, Лаура принялась потихоньку расстёгивать петли и пуговицы на его груди...

Дон Хуан: Губы дона Хуана становились все настойчивее, а руки нашли шнуровку на корсете Лауры и больше разрывая ее, чем развязывая, стали освобождать такое желанное тело. В глазах испанца горел яростный огонь желания, желания, которое сметет все на своем пути ради своей цели. Шнуровка поддалась - как всегда неожиданно, после долгого сопротивления она разлетелась, освобождая Лауру, и дон Хуан склонился над ней в экстазе, целуя тонкое тело в своих руках так, словно от каждого из его движений зависела их жизнь.


Лаура ди Монтелло: Лаура глухо застонала, зарываясь тонкими пальчиками в длинные волосы дона Хуана - пальчиками, которые можно было бы счесть принадлежащими музыкантше, а никак не человеку, привыкшему сжимать в них кнут и пистолет. Красавица всем телом выгибалась навстречу упоительным ласкам мужчины. Розовые соски на её роскошной груди призывно набухли - и сейчас в объятиях дона Хуана лежала женщина, которую любой художник счёл бы за великую честь написать в обнажённом виде. С неё можно было бы рисовать древнегреческих богинь, не слишком стыдливых и не склонных скрывать свою наготу. Ручка Лауры скользнула ниже, буквально разрывая последние петли и освобождая мужчину от камзола. С губ сеньориты сорвался сладкий стон при виде полуобнажённой фигуры сеньора де Куэльяра. Пальцы Лауры ослабили застёжку брюк дона Хуана и заскользили по его бёдрам, пока ещё скрытым тканью, лаская и дразня мужчину.

Дон Хуан: Дон Хуан одним движением сорвал с Лауры ее платье и отбросил его в сторону, порывисто снял с нее белье и замер над ней, нависая словно рок. Глаза его восхищенно разглядывали идеальную фигуру Лауры, задерживаясь там, где природа одарила ее особенно щедро - грудь, крутые бедра и стройные, длинные ноги. В конце концов взгляд дона Хуана вернулся к ее лицу, и их глаза встретились. Губы мужчины шевельнулись, словно он собирался что-то сказать, но вместо этого он налетел на нее словно зверь, страстный, неуправляемый, не желающий слышать возражений и не приемлющий отказа.

Лаура ди Монтелло: "Хорошо, что Вы не видели мою спину..." - это была последняя мысль Лауры, растаявшая в этом безумном порыве. - Да... да... - страстно шептала она, ощущая, что дон Хуан лишает её остатков разума. Лаура всем телом поддавалась навстречу сеньору де Куэльяру, позволяя ему сейчас творить с собой всё, что ему только заблагорассудится. В какой-то момент Лауре удалось расстегнуть брюки мужчины и стянуть их с него. Её восхищённому взгляду предстала его могучая плоть, восставшая в неприкрытом желании. - Ммммм... - жарко простонала женщина, отстраняясь и откидываясь на подушки. В её голубых глазах застыл порочный призыв.

Дон Хуан: Отстраниться от дона Хуана Лаура успела менее, чем на секунду - он не мог выносить ни минуты промедления, чувствуя, что еще немного - и он сгорит в своей страсти, если не найдет ей выхода. Покорность Лауры сводила его с ума и одновременно озадачивала. От нее он ожидал чего угодно, но не этой податливости и мягкости. Но думать сейчас испанец был положительно не способен. Ему нужна была эта женщина, прямо сейчас, немедленно, мгновенно. Одним движением оказавшись над Лаурой снова, дон Хуан на одно лишь мгновение взглянул ей в глаза, после чего сильным движением заставил голову Лауры приподняться и слить с ним в поцелуе, и после этого вошел в нее, уверенно, почти позабыв о ненужной в таком вихре эмоций нежности.

Лаура ди Монтелло: О, Лаура и не относилась к тем женщинам, которые нуждались прежде всего в мягкости. Чем жёстче её брали, тем яростнее и неистовее она насаживалась на жезл мужчины, с каждым рывком впуская его в себя всё глубже, полностью раскрываясь изнутри ему навстречу и вбирая его в себя целиком без остатка. Кровь бурлила в её жилах. С каждым мгновением Лаура ощущала приближение экстаза и изо всех сил пыталась оттянуть наступление этого сладостного момента - но внезапно горячие волны нахлынули, захлестывая её с головой и погружая в самую пучину блаженства. - Аааааааах! - безумный вопль вырвался из груди Лауры и был заглушён жадным поцелуем дона Хуана. Длинные острые ногти сеньориты ди Монтелло впились в бок мужчины, оставляя на его коже кровавые борозды, пока тело красавицы сотрясалось в сладострастных конвульсиях.

Дон Хуан: Лаура была страстной, настолько страстной, что думать ни о чем другом, кроме обладания этой женщиной, дон Хуан просто не мог. Когда они достигли такого ритма, когда дыхания просто не хватает и нет возможности даже вдохнуть, на доне Хуане появились первые царапины. Боль, которой дон Хуан критически не любил, в эту минуту была почти желанна, она заставляла его ощущать каждое движение женщины еще более чутко, более полно, более страстно. Одновременно с криком Лауры раздался громкий стон дона Хуана, который был просто не в силах себя сдерживать ни секунды дольше. Сил не было даже на то, чтобы сделать тот глубокий вдох, в котором он отказывал себе все это время. Дон Хуан замер рядом с Лаурой, прижавшись ухом к ее груди и упиваясь безумным ритмом ее сердца.

Лаура ди Монтелло: Тело Лауры обмякло, и шпионка откинулась на подушки, наслаждаясь заполнившей её всю сладкой истомой. Пальцы сеньориты ди Монтелло перебирали длинные волосы дона Хуана, чья голова покоилась на её пышной груди. - Вы великолепны, сеньор де Куэльяр, - прошептала Лаура с улыбкой, и её горячий шёпот обжёг ухо мужчины. - Но, кто знает, возможно, мы оба совершили ошибку, связавшись друг с другом. Она испытывала сейчас истинное наслаждение - однако, как только бешеный танец любви завершился, снова включились циничные мозги, невзирая на то, что, быть может, стоило бы просто расслабиться и отдохнуть.

Дон Хуан: - Вы так считаете? - спросил дон Хуан, отрываясь от Лауры и разглядывая ее лицо прищуренными глазами. - Пока что не нашел ни единого повода так считать. Испанец логично предполагал, что их отношения дальше развиваться не станут - так бывало всегда, короткий как вспышка роман, несколько бурных ночей - и дон Хуан исчезал, обычно - мирно и дружелюбно, реже - убегая от скандала и ревности. В его сердце не было постоянства. И ошибкой подобную ночь он считать просто не мог. - Хотя, конечно, если утром сюда ворвется ваш мужчина и потребует сатисфакции, - с улыбкой продолжил дон Хуан, - Я сочту ошибкой то, что уснул без штанов. А теперь спите, и пусть никакие дурные мысли не тревожат вашу прелестную головку.

Лаура ди Монтелло: "Он не ворвётся", - грустно вздохнула Лаура. И причина была даже не только в том, что её мужчина собирался жениться на другой. Причина была в том, что этот извращенец всегда сам подбивал её оказываться в постели иных мужчин: и по долгу шпионской службы, и просто ради интереса. Дону Родриго нравилась идея брать Лауру после другого мужчины - это становилось словно утверждением его вечной власти над ней. Но Лаура всегда отчаянно сопротивлялась подобному подходу, ибо её глаза смотрели только на одного мужчину. Она тянулась за ним, словно подсолнух за солнцем. Её тело могло по долгу службы оказываться в объятиях любых политически нужных грандов (она шла на подобное только в самом крайнем случае) - но душа всегда при этом принадлежала её мучителю. Однако, сегодня всё произошло абсолютно иначе. Совершенно новая жизнь и новый мужчина, о котором она не ставила в известность своего господина. Лаура вырвалась на свободу и более не принадлежала никому иному, кроме самой себя. Поэтому спорить с доном Хуаном она не стала, а лишь свернулась клубочком возле его тёплого тела, положила голову на сильное плечо мужчины - и спустя некоторое время сон сомкнул её веки. Спала Лаура сладко. Правда, открыв глаза едва ли не с первыми лучами солнца, она не могла вспомнить, какие именно сны ей снились. В первый момент Лаура даже не поняла, где именно находится. Только при виде мирно спящего мужчины у неё шевельнулись воспоминания о проведённом вечере. И это были чарующие воспоминания, надо признать. На пухлых губах сеньориты ди Монтелло появилась нежная улыбка, когда она любовалась своим спящим любовником. Это были те мгновения, которые хотелось бы остановить и превратить в вечность... Лаура не желала будить дона Хуана, поэтому она даже не шевельнулась. Её взгляд заскользил по изысканному убранству спальни хозяина особняка, отмечая тонкий вкус сеньора де Куэльяра. Лаура придавалась блаженному созерцанию, пока не заметила на столике стопку писем. Любопытство, помноженное на любимую профессию, заставило шпионку неслышно выскользнуть из-под тёплого одеяла. Всё было проделано столь тонко, что мужчина не услышал ни малейшего шороха. Лаура поднялась с постели. Накинуть на себя было нечего, но это не являлось для неё проблемой. Её босые ступни абсолютно бесшумно касались мягкого ковра. Наконец, сеньорита ди Монтелло добралась до заветного столика и склонилась над ним. Первое, что она ощутила, коснувшись стопки писем - аромат самых разнообразных духов, смешавшихся в такое жуткое амбре, что все вместе они просто вышибали мозг насквозь. Кроме того, большинство писем было написано на розовой бумаге, что само по себе являлось крайне скверным предзнаменованием. Неслышно Лаура взломала печать верхнего письма, и её взгляд пробежал по строчкам. Потом было вскрыто второе письмо, третье, четвёртое, пятое... Перед голубыми глазами Лауры, полными гнева и боли, смешались сладкие обращения "Любимый", "Единственный", "Мой прекрасный возлюбленный", восторженные воспоминания о проведённой ночи или нескольких ночах, приглашения о свидании на сегодняший вечер и неминуемый удар в конце каждого письма - датировано вчерашним днём. Ногти Лауры до боли впились в кулаки. Она зажгла свечи на ближайшем канделябре и принялась сжигать эти письмишки. Скоро комнату заполнил запах горящей бумаги...

Дон Хуан: Дон Хуан спал и не подозревал, что беда притаилась там, где не ждали. Обычно дамы, которым довелось оказаться в его спальне, предпочитали исчезать еще ночью, в крайнем случае - ранним утром, но такого, чтобы дама первым делом начала наводить свои порядки, еще не бывало. Разбудил дона Хуана не запах, а треск горящей бумаги. Еще не открыв глаза, он почуял запах гари и с отвращением подумал, что если начался пожар, то придется куда-то бежать и что-то делать. Активной деятельности прямо с утра наш гранд не любил. Легко шевельнувшись, дон Хуан скривился от боли - дали себя знать глубокие царапины вдоль ребер. Воспоминания о том, откуда взялась боль, заставила его приоткрыть глаза и окинуть комнату взглядом. Прелестная обнаженная женщина стояла у окна, и запах гари исходил именно с ее стороны. - Вы решили сжечь мой дом? - спросил дон Хуан неожиданно и Лаура вздрогнула, словно ее застигли на месте преступления. Вопрос был не слишком вежливый, но вполне уместный по мнению де Куэльяра.

Лаура ди Монтелло: Лаура обернулась через плечо, её глаза сузились и в них сверкали молнии гнева. Обнажённая, с растрёпанными белокурыми волосами, она была похожа на ведьму, прилетевшую с шабаша. - Вы подаёте интересные идеи, дон Хуан, - вкрадчивым голосом ответила сеньорита ди Монтелло. - Я как-нибудь подумаю об этом... на досуге. Губы её исказила насмешливая улыбка. Глядя прямо в глаза дона Хуана, Лаура сунула в огонь стопку оставшихся писем. Они очень славно горели прямо в её руках, потрескивая и распространяя единственно подходящий им запах разлагающейся гнили. При этом сеньорита ди Монтелло держала их так, словно абсолютно не боялась сжечь свои собственные руки.

Дон Хуан: - Ааа, - понимающе протянул дон Хуан, наконец уразумев, что горит. Писем этих он получал каждый день столько, что часто и сам сжигал их, даже не читая. Если ему было что-то нужно, то он не смущался написать любовнице самому, да и те леди, которые пользовались его любовью довольно долгое время, прекрасно знали, что писать нужно ему вовсе не на этот адрес. - Если соберетесь поджечь дом, предупредите меня за пару часов, мне крайне дорога моя коллекция картин, мне будет жаль ее потерять, - проговорил дон Хуан, вновь закрывая глаза и потягиваясь в кровати блаженно, словно кот на солнце. - Прелесть моя, бросьте этот мусор, только не на ковер - я совершенно не хочу портить это утро беготней слуг с ведрами воды. И идите сюда, неужели вам интересно читать эти причитания и излияния? Лишь под конец этой речи дон Хуан приоткрыл один глаз и улыбнулся солнечно - как он умел, когда ему было хорошо. А сейчас ему было и правда совсем не плохо. - Лаура, мой белокурый ангел мести, бросьте эту гадость и идите сюда, - в тоне дону Хуана появились приказные нотки, едва уловимые, но вполне предсказуемые для речи одного из влиятельнейших людей Кубы. Хотя он плохо понимал реакцию этой женщины - она прекрасно знала, кто он такой, чем предпочитает заниматься ночами, познакомились они лишь вчера - ревность была странна и неуместна.



полная версия страницы