Форум » Куба » Коса на камень » Ответить
Коса на камень
Консуэло Веласкес: Суть квеста: Эрнеста Матиас и Консуэло Веласкес во время подготовки к свадьбе первой выстраивают непростые и вовсе не открытые взаимоотношения. Участники квеста: Эрнеста Матиас, Консуэло Веласкес, все желающие, оказавшиеся в Гаване на их пути. Хотелось бы увидеть Фиерро.
Ответов - 61, стр:
1 2 3 4 5 All
Консуэло Веласкес: О боги... как ломит шею... а ну да, я же спала-то как... хм, интересно, что же мне снилось... не помню... от кого-то убегала... ладно, проехали... Так, что нынче надеть… где эта малявка?! А, ладно, сама оденусь… где мои бриллианты? А, нет, для прогулки по городу лучше не стоит… -Эй, ты! К обеду мне чего-нибудь мясного! Ну, ничего так городок… Не Европа, но сойдет… -Доложите обо мне губернатору. Впрочем, не стоит. Доложите сеньорите Матиас. Тоже мне, сеньорита… сопливка… а какого мужчину отхватила… так, где гравюры… Не зря захватила, ой не зря… Милена – лучшая модистка Мадрида… думала выбрать себе к Рождеству уже платье, а теперь вот неожиданно пригодилось…
Ernesta Matias: В эту ночь Эрнеста спала плохо, почти и не спала. Большую часть ночи проворочавшись, сеньорита уснула только под утро. Из-за чего проигнорировала, когда к ней зашла Лусия и позвала на завтрак. Темные тяжелые портьеры на окнах были задвинуты и ярких дневной свет не просачивался в комнату, из-за чего, проснувшись, девушка и не поняла, что время уже обеденное. А приход служанки, показался ей просто сновидением. Повалявшись в кровати еще несколько минут, Эрнеста аккуратно поднялась и потянулась к колокольчику, который стоял на тумбочке и своим звоном извещал караулившую Лусию, что хозяйка в ней нуждается. Но, на звон никто не пришел. -И куда она подевалась? - недовольно цокнув, сеньорита сама принялась приводить себя в порядок. Взгляд упал на поднос, стоявший по обыкновению на маленьком столике, где обычно Лусия оставляла завтрак. В этот раз, блюда были уже обеденные, но видно, горничная принесла их за несколько минут до того, как Эрнеста проснулась. Не обратив внимания на горячее и прочие блюда, хотя запах исходил от них изумительный, сеньорита выпила лишь немного сока и взяла яблоко. Нервное состояние после сна, до сих пор не отпускало, и аппетита не было. Эрнеста сидела за столом и бесполезно крутила в руке яблоко. В дверь постучали: -Войдите -Сеньорита Матиас, вас ожидает сеньорита Веласкес. Консуэло Веласкес - в двери показалась не ожидаемая Лусия,а другая служанка, женщина в возрасте, имя которой, Эрнеста не помнила. Однако, новость принесенная служанкой, не столько удивила, сколько раздосадовала и разозлила Эрнесту. Однако, эту гостью нельзя было не принять. Пф..- недовольно выдохнув и подкатив глаза, Эрнеста ответила - Я уже спускаюсь. -И чего этой напыщенной утке надо! Не нашла себе другую компанию? - отбросив яблоко, Эрнеста поднялась и вышла из комнаты. - Буэнос диас сеньорита Веласкес - спустившись в холл, где уже ожидала Консуэло, Эрнеста сделав совсем легкий реверанс натянула весьма вымученную, но все же улыбку.
Консуэло Веласкес: Консуэло долго и терпеливо ждала мисс Матиас. Будь ее воля - пошла бы уже исследовать город на предмет каких-нибудь экзотических мужчин или необычных колониальных украшений, что было для нее, впрочем, равноценно. Но нет, ее миссия требовала от нее всей выдержки. Слишком много нужно было сделать, слишком малая отдача от ее адского напряжения и труда. Появившаяся в проходе Эрнеста выглядела не слишком бодрой как для такого позднего часа. Неужели господин Кампастелла уже надкусил это яблочко? -ехидно подумала Консуэло. Но это было не ее дело, где и с кем проводит ночи господин губернатор. Пока не ее дело. Но информация полезная - на будущее. Сомнение червячком шевельнулось где-то, очень гадко напомнив о себе. Неужели она не справится?! Неужели провалит такую миссию? До того самого момента, когда губернатор прочел вслух документы, она не понимала свою задачу до конца и всеобъемлюще... Вот же ж мадам, вот любит она загадки Консуэло загадывать... мысли о регентше вызвали у сеньориты Веласкес немного неуместно победную улыбку, которая тут же была трансформирована в приветствие Эрнесте. Она приподнялась в изящном поклоне. Соберись, Консуэло, это же просто соплюха... -Доброго дня, мисс Матиас, я, кажется, не вовремя с визитом? Однако, я принесла обещанные гравюры европейских платьев! И хотела пригласить вас на небольшой променад... Как насчет прогулки по магазинам? Не давая жертве опомнится, Веласкес вынула листы с потрясающими платьями и положила их на стол так, чтобы молоденькая барышня наверняка заинтересовалась. -Думается мне, что в магазинах Гаваны можно найти и чудесную ткань, и подходящего портного... О, в день свадьбы вы будете восхитительны! Вот такое платье - мечта одной из инфант... И Веласкес назвала наобум фамилию, не слишком беспокоясь ее известностью и отсутствием титула инфанты.
Ernesta Matias: Раздраженность еле-еле скрывалась. От присутствия этой приторной и двуличной занозы, настроение убивалось все больше и больше. Ох, не в подходящий момент захотелось этой европейской выскочке проминада. Будь сеньорита Матиас в более хорошем расположении духа, заинтересованность предоставленными эскизами, напрочь переборола бы неприязнь к Консуэло, заставив на время о ней забыть вообще. Но, точно не сегодня. - Безумно интересно и красиво - мило ответила сеньорита Матиас, без особого интереса просматривая рисунки..Стоп.. Рука легла на один из эскизов...необычайное платье.. Однако, этот желтый цвет, совсем не нравился.. Что ж, это не проблема. -Предлагаю не откладывать прогулку надолго - сеньорита Матиас улыбнулась Консуэло и не дожидаясь ответа направилась медленно к выходу. Лусия появилась весьма вовремя, Эрнеста хоть и злилась на девчонку, но сейчас об этом не вспомнила: -Лусия, передай дону Родриго, что мы с сеньоритой Веласкес отправились прогуляться по магазинам - обернувшись к Консуэло, Эрнеста остановилась. Подождав, пока гостья подойдет, девушка пропустила её вперед и еще раз обратилась к Лусие: -Скажи, я загляну к сеньору Родриго вечером. Не думаю, что сейчас у него много свободного времени - сказав это, Эрнеста быстро вышла из дома с вновь смешанными чувствами, которые вызывали вчерашние события.
Консуэло Веласкес: Консуэло торжествовала. Конечно, трудно было не заметить натянутую холодность малявки, но тряпки и побрякушки творят с женщинами чудеса... Золото проверяют огнем, женщину - золотом... Она сама прошла эту проверку. Но провалила другую. Сегодня ей предстоит узнать, вспомнить, что проверку она провалила в свое время еще одну, и оба этих воспоминания закончатся если не трагично, то точно непредвиденно. Но это будет гораздо позже, а сейчас... -Это платье? О, отличный выбор... Только вот для свадьбы желтый... Что скажете об айвори? весьма и весьма для вашего возраста.. Комплимент или подчеркнутое превосходство в опыте? Все равно эта куропатка не разбирается в тонкостях придворной лести. А вот сами эти приемчики нужно убирать... впрочем, над этим она работала уже сутки, практикуясь у зеркала как заправская актриса. Тем временем, они дошли до первой более-менее прилчной лавки.
Ernesta Matias: - Для вашего, полагаю тоже - усмехнулась Эрнеста - Именно потому, что меня не устраивает желтый цвет платья, я хочу сама выбрать ткань, цвет и прочие мелочи, в другом случае, портной мог бы приехать, снять мерки и сделать по готовому эскизу - лениво растягивая слова, Эрнеста осматривалась по сторонам,пытаясь зацепить взглядом магазин поприличнее. Хотя, Лусия ей посоветовала одну из лучших лавок Гаваны, её, сеньорита Матиас планировала посетить чуть позже.
Консуэло Веласкес: Ну-ну, деточка, вот ты так нехотя и попалась... Ну, еще не совсем попалась... Но самодовольная улыбка не была выпущена наружу, и Консуэло удивилась лишь тому, что их выпустили самих - в Европе это, в общем-то, было неприлично для молодых дам... А нет, разбежалась. Вон и шпик. Теперь Веласкес таки поежилась. Недолюбливала она шпиков. И этот глупый юноша ей сегодня очень сильно помешает - впрочем, об этом она еще не догадывается. Ну что ж, тем лучше. Губернатор не будет серчать, что она увела его невесту на прогулку. -М, вот здесь обещает быть интересный выбор тканей! - и она призывно махнула Эрнесте, уверенно прошествовал в одну из лавок. Хозяин благоговейно рассыпался перед ними на мелкие пуговки.
Ernesta Matias: Без пререканий Эрнеста проследовала за Консуэло. От огромного количество тканей из разного материала и разного цвета, глаза разбегались. И вот сейчас бы, Эрнеста же с головой ушла в изучение ассортимента и все дурные мысли выветрились бы из головы на время. Но, эта нагнетающая раздражение компания, портила настроение, девушка про себя неимоверными ругательствами поливала сеньориту Веласкес и жалела, что согласилась на эту прогулку. Хозяин лавки говорил стандартный набор набор лести и приветствий, которые пролетали мимо ушей Эрнесты. Она без особого интереса ходила мимо полок и стеллажей. -Пожалуй, сеньорита ,вы были правы, выбор здесь интересный, но я предлагаю посмотреть остальные лавки - скорее из чувства сделать наоборот, не так, как говорила эта утка, Эрнеста направилась к выходу - Благодарю Вас сеньор, мы еще к вам заглянем - мило улыбнувшись торговцу, сеньорита прошествовала к выходу. То, что Консуэло еще не поспела за ей, не особо беспокоило сеньориту.
Консуэло Веласкес: Веласкес закатила глаза. Вот уж малявка!! Наградив шпика презрительным, но незаметным взглядом, она последовала за строптивицей. -Табак! Табак, лучший табак на всех Карибах!! - задорно, но занудно кричал коробейник. Веласкес на ходу поежилась, вспоминая, как ее сюда отправили... Королева-мать в одном из переходов дворца ловит ее руку и шепчет, почти ощутимо, на ухо: Через неделю отправляешься в Гавану. Самый важный для нас теперь город на всех Карибах! А потом еще дальше в память, и мужской голос: Теперь, кому надо, пусть ищут меня хоть на всех Карибах! Консуэло стало гадко, как от ушата помоев, вылитого на узкой улочке на голову прохожему. Она ненавидела сейчас всех троих, произнесших эти слова. Даже коробейника. Последний удостоился такого едкого и кислотного взгляда, что умолк и поспешил сбежать с торговой улочки подальше. Веласкес повела плечом, но выражение презрения стерла с лица лишь через миг, радуясь, что Эрнеста его не заметила. Вот и следующая лавка. Нет, она никогда не была так привержена тряпкам. Но теперь приходилось не только терпеть, но и принимать самое живое участие. -Мисс Матиас, душенька! дура набитая! взгляните! Потрясающая ткань как для этой... дыры! чертовой карибской дыры!! ...скромной лавочки! А бархатный голос, противный ей одним своим звуком, одной интонацией, повторял в ее ушах настойчиво до рвоты: Теперь, кому надо, пусть ищут меня хоть на всех Карибах! Кому надо... На Карибах... На Карибах... Сколько раз она мысленно произнесла эту фразу, сколько раз готова была задушить этот насмешливый голос внутри себя, сколько раз... На всех Карибах...
Ernesta Matias: -Какая я тебе душенька! Змея двуличная - искренняя ненависть к утке, перевешивала все грани: - Пожалуй, можно посмотреть - самой милой улыбкой ответила Эрнеста и без особого энтузиазма стала вертеть в руках кусок материи - Но качество, оставляет желать лучшего - выпустив из рук ткань, девушка пошла дальше, даже не успев увидеть торопящегося к ним торговца. Ага, а вот они и на улице, где, как объяснила ей служанка, находится самый большой и лучший магазин Гаваны. Хозяина, на сколько запомнила сеньорита Матиас звали Хименес. Что ж, стоит зайти и проверить. Где плелась Консуэло, Эрнеста не видела. -Добрый день, сеньоры - приветствие раздалось, как только сеньорита Матиас переступила порог лавочки - Добро пожаловать! Вы правильно сделали, что заглянули в мою лавку. Лучшие платья на любой вкус и цвет. Могу я вам помочь? - учтиво и с радушной улыбкой, мужчина отвесил поклон -Нас интересуют ткани - Эрнеста улыбнулась -О, вы как раз вовремя! Вчера, получили качественный товар из Европы, прошу пройдемте - мужчина прошел к прилавку, и достал несколько кусочков материи - К какому событию подпираете наряд? Эрнеста чуть улыбнулась. но ответить не успела: -О, не говорите, по счастливым глазам, вижу, что передо мной счастливая невеста -Вы не ошиблись. Говорят, сейчас в моде коралловый -О, вы абсолютно правы, сеньорита. И у нас, есть целая гамма, кораллового оттенка - из под лавочки был выложен лист с кусочками красивейших тканей - И пышный воротник, в Европе это самый пик, свадебного украшения На последнее предложение, сеньорита Матиас недовольно поморщилась: -От этих воротников чешется шея и они портят весь наряд - эти слова вызвали недоумение на лице продавца -Интересно, но, что-то в этом есть, вы правы. Честно говоря, мне эти воротники тоже, совсем не по вкусу - изворотливо ответил хозяин. Неприкрытую лесть, Эрнеста пропустила мимо ушей. -Как вы считаете, сеньорита Консуэло, коралловый будет уместен? - заранее зная, что она в любом случае выберет его, по скольку он безупречно подходил к чуть смуглой коже Эрнесты, девушка только приличия ради поинтересовалась у заморской утки, чтобы совсем не оставлять её без внимания.
Консуэло Веласкес: -Прекрасный выбор, - искренне ответила Консуэло. Впервые искренне, - но сударыня, позвольте... как можно, красный для девушки вашего возраста, это... неприлично... Веласкес была права. Правила приличия никто не отменял. Но что объяснишь этой глупой провинциалке! -Это уместно на маскараде... но не балу, и тем более не на свадьбе! - ее голос приобрел какой-то непререкаемый оттенок, не утратив абсолютной вежливости. Надо признаться, вкус у малявки есть, но красный.... как пошло... Веласкес даже расстроилась.
Ernesta Matias: Брови Эрнесты медленно поползли вверх: -Красный? Вы может меня не поняли, сеньорита, я говорю о коралловом, посмотрите - вот уж момент из моментов. Эту напыщенную утку, сейчас Эрнеста просто размажет вдоль и поперек. Дива заморская, а цвета путает. Улыбка на лице девушки была более чем сочувственная: -Такой нежный и не яркий цвет. Большинство привезенных Вами эскизов, были выполнены именно в этих оттенках. Обомлевший от такого "милого" разговора Хименес, не мог произнести не слова: -Извините сеньор...? -Хименес -О, конечно, сеньор Хименес - девушка приятно улыбнулась - Просто сеньорита, видимо не расслышала, сказанные мною слова - довольно хмыкнув, Эрнеста даже не посмотрела на Консуэло -Пожалуй, я остановлюсь на этих трех оттенках -О, сеньорита... -Матиас -О, сеньорита Ма… -на полуслове торговец запнулся. Фамилия девушки уже была на слуху всей Гаваны. Глаза Хименеса с каждой секундой округлялись всё больше, пока девушка не послала ему явно недовольный взгляд, он прекратил изучающее на нее смотреть - П..простите..сс...сеньорита Матиас , это, это такая честь! -Можете не стараться, просто скажите, что на счет выбранных мною тканей? -О,дд да, ккконечно.. Э..дело в том, что эти два оттенка, их привезли только новые, это еще пробные и пока в наличии в достаточном количестве их нет. Но, если время терпит, я сегодня же отправлю заявку, чтобы прислали столько ткани, сколько нужно Досадная новость. Ждать придется около двух недель, если не больше...хотя, Эрнеста понимала, что есть одно обстоятельство, которое даже если ткани придут раньше, заставти отыграть эту свадьбу, позже. Дядюшка Эрнесты, о котором он упоминала в разговоре с доном Родриго, разумеется, будет в негодовании, если любимая племянница не пригласит его на сие торжество. А пока он прибудет сюда…Что ж, время есть -Я согласна. Запомните эти образцы. Сегодня к вам зайдет человек, с которым вы договоритесь об оплате. -О, конечно, конечно сеньорита Матиас -Всего доброго сеньор Хименес - лесть продавца уже изрядно действовала на нервы. Эрнеста поспешила к выходу.
Консуэло Веласкес: Веласкес всегда все знала лучше всех на свете. В этом она была каменно и непреложно уверена. Особенно в том, что казалось ей неподобающим, в ее лексиконе – "пошлым". Но то, что эта спесивая девица не считалась с ее, Консуэло, мнением!! Перебор… Но Веласкес поспешила заверить Эрнесту, что, если она хочет, то невеста первого человека Кубы может себе позволить что угодно… Злая, с приступами тошноты от непрекращающегося голоса, она поспешила следом за Эрнестой.
Ernesta Matias: Почти две недели пролетели в суматохе. Каждый день приходилось обсуждать много разных особенностей, гости, танцы, угощение, и тд. Голова шла от всего кругом. Так еще и тетушка должна была прибыть со дня, на день. Она решила, дождаться дядюшку Эрнесты и прибыть вместе с ним. Ох, как же все это уже осточертело. За всеми этими делами, некогда было думать о чем-то другом. Единственное, что до сих пор беспокоило девушку, что же все-таки случилось с мисс Бишоп, и действительно ли с помощью Лингура она бежэала? Он ли в этом помог? Нет, не важно, кто, важно как сама мисс Бишоп? Оо голова разрывалась и поэтому, последние дни шли по инерции и Эрнеста уже терялась и путала, когда какая встреча, с кем и по поводу чего. Однако, сегодняшний день, был еще хуже предыдущих, курьер из магазина сеньора Хименеса сообщил, что прибыли заказанные ею ткани. Сеньорита Матиас дала указание запрячь экипаж, спустившись в холл, девушка обнаружила самый неприятный сюрприз, какой только сейчас могла подкинуть ей судьба. -Сеньорита Веласкес, добрый день. Рады вашему визиту- Да что ты забыла? Утка щипанная! с абсолютно натянутой улыбкой и трясущимся от негодования голосом, поприветствовала Эрнеста гостью. В голове одно ругательство сменялось другим, но невеста генерала, продолжала улыбаться, и улыбка была уже намного мягче и даже приветливой.
Консуэло Веласкес: Веласкес только что вышла от губернатора, проговорив с ним почти часо политической обстановке в Европе и возможном ее влиянии на карибскую политику. Сеньорита Веласкес уже не раз бывала у господина губернатора с визитом подобного толка. Нужно было устанавливать контакт. Тем более, что говорить о политике и спорах новомодных философов ей было не с кем, а обо всем остальном – откровенно скучно. И она первая предложила господину Родриго партию в шахматы. Как раз сегодня. Нет, она не будет его соблазнять - такие мужчины не настолько глупы, чтобы доверять любовницам. Она возьмет его умом и равенством. Выйдя от Кампастеллы, Консуэло столкнулась с Эрнестой. Заместально, только этого не хватало. Мило поздоровавшись, она осведомилась о планах барышни
Ernesta Matias: -Тебя в моих планах, точно не было..куроутка! - Как раз-таки собираюсь забрать заказ из лавки. Ткани, которые я выбрала, при нашей прошлой прогулке - продолжая мило улыбаться, Эрнеста внутренне боролась с соблазном тут же уйти, но, не пригласить эту занозу с собой, она не могла, правила приличия, соблюдать необходимо, особенно с такими хм...не самое лучшее слово пришло на ум. Прислуга во дворе была очень разговорчива и обладала поразительным слухом, так что, определенные разговоры относительно сеньориты Консуэло, уже дошли до Эрнесты - Не желаете ли, составить мне компанию?
Консуэло Веласкес: Консуэло была мягко говоря удивлена. Впрочем, приглашение Эрнесты – только дань приличиям. -С превеликим удовольствием, сударыня… Не доросла ты до сударыни, дитятко… И они двинулись в город сопровождаемые неизменным шпиком. Ну что ж, за это время Веласкес привыкла к постоянной слежке, нет-нет да и выдававшей себя, но надо сказать к чести Родриго, что эту самую слежку за своей особой девушка заметила лишь на третий день – что означало высочайший класс ее организации. Вот и знакомая лавка. Консуэло вошла следом за Эрнестой, но, не жажда видеть гнусную рожу канальи-хозяина, предпочла рассматривать ассортимент фурнитуры, лишь одарив копошащегося господина кивком головы. Что-то в лавке было не так, что-то заставило внутри нее заныть забытую струну. Неслышно, интуитивно. Мерзко. Теперь – мерзко.
Ernesta Matias: -Иди-иди, и подальше - про себя послала куда подальше куроутку Эрнеста. -Сеньор Хименес? - но к удивлению сеньориты, из-под лавки выглянул незнакомый ей человек, видимо подмастерье -Простите сеньорита, я сейчас его позову - откланявшись, парень скрылся среди стеллажей, зовя Хименеса...
Фиерро: -Значит, ты её не видел уже около недели? – низкий бас угрожающие звучал над сеньором Хименесом -Нет-нет Ф… -Тихо – предупреждающе шикнул мужчина -Прости, прости Бальтасар, нет. Я все тебе сказал, она заходила, около недели назад, спрашивала, не видел ли я некоего Диего, юношу… -Диего? – брови Бальтасара Торрегросса нахмурились -Да-да, но я не видел юношу, которого она описала. А потом, я не видел и её – голос Хименеса дрожал, этот мужчина имел свою власть, над этим торговцем. -Хименес! Хименес! – помощник звал хозяина -Прости Бальтасар, ко мне пришли -Хорошо. Я пока на Кубе буду. Если что узнаешь, сообщи – рукопожатием мужчины распрощались и обойдя с другой стороны стеллаж, Бальтасар направился к выходу. -Карибы…-чуть томно и коварно усмехаясь протянул Бальтасар, неожиданно встретивший некую знакомую – Весьма злачное место, которое так манит всю Европу – девушка стояла спиной, но ловкий Фиерро оказался перед ней – Один совет сеньорита, здесь люди видят дальше и больше, чем в обласканной лестью и пустословием Европе – нагло, очень нагло приблизившись, к самому кончику ушка сеньориты, Фиерро низко прошептал эти слова. Не ожидая ответа, мужчина откланялся и тут же скрылся на улице.
Консуэло Веласкес: Консуэло с отсутствующим взглядом рассматривала кружева. Фламандские, брабандские… Но ее сейчас больше волновало, что дальше делать с Эрнестой. Как добиться ее откровенности?! Нужно что-то срочно придумать. Однако минуту спустя эта необходимость больше не волновала Веласкес. Не волновала, потому что… Карибы… Нет, этого быть никак не может. Не может… Тошнота подступила к горлу абсолютно физически. Тот, чей голос вызвал ее, оказался в момент перед Консуэло, не дваая разглядеть своего лица и закрывая от нее свет. Что он говорит? Какие еще гадости он говорит, этот предатель, этот гордец? Что?.. она не слышит, не понимает, потому что по телу идут горячие волны… волны презрения, боли, желания, жажды убийства. И еще чего-то, такого далекого… Душа заныла. Душа? Она у нее еще есть? Не умерла тогда, почти шесть лет назад? Не умерла, видимо. А она-то надеялась. Мозг потребовал единственного выхода. Такого же, как тогда. И тело вынуждено было подчиниться. Консуэло вылетела из лавки. Шпик. Один на двоих – отлично. Совсем юнец, это будет просто. Но не сегодня. Через минуту в поле ее зрения уже была подходящая девица легкого поведения, которую Консуэло быстро толкнула в ближайшую подворотню. После короткого разговора -короткий обмен. Получившая приличную сумму и хорошее снотворное, смешанное с проносным , которым был пропитан знатный табак, проститутка пошла очаровывать незадачливого следака, ибо даже лучшая слежка, а тем более такая молодая не откажется поболтать с такой смазливой пигалицей, пока хозяйка в лавке… А в лавках-то она по часу задерживается… А Консуэло, набросив на богатое платье какую-то странного вида тряпку отправилась в кабак на соседней улочке.
Ernesta Matias: Ожидающая Хименеса Эрнеста, лишь краем глаза увидела, как мужчина, вернее его половина, которую видела сеньорита из-за стеллажа что-то говорит Консуэле. Когда мужчина направился к выходу, Эрнеста тут же повернулась к прилавку и в это время подошел Хименес: -Сеньорита Матиас, какой приятный визит - расплывшаяся противная улыбка, уже мало волновала сеньориту, сейчас она думала, кто этот мужчина. Но, мгновение, шорох юбок, со звуком открывающаяся дверь и яркий ворох Консуэло пролетел перед Эрнестой. -Куда? - девушка вдогонку крикнула Консуэло -Выйди к моему экипажу, они с тобой расплатятся, а ты погрузишь товар - Эрнеста не смотрела уже на Хименеса. Она пулей вылетела из лавки и в толпе пыталась поймать взглядом Консуэло, что ж, она увидела её. -Да что же с нашей сеньоритой непробиваемой творится - мысли активно крутились в голове. Консуэло скрылась в какой-то подворотне и через пару минут вышла оттуда , больше похожая на обычную торговку - Что за маскарад? Деваться было не куда, Эрнеста на приличном расстоянии отправилась следом, за странной сеньоритой.
Фиерро: И что же ты тут птичка забыла? – размеренно шагая по узким улочкам, котнрабандист направлялся в загородный домик своей знакомой Чертовки Лоретт. У него были запасные ключи, как от этого домика, так и от домика в городе, но его любовь к уединению и профессиональная осторожность, заставляли держаться его более обособленно. Бальтасар расположился в удобном плетенном кресле, налил себе чарку рома. Что ж, ему было над чем подумать. Пропал мальчишка, Диего, от него не было никаких вестей уже больше двух недель. Еще и пропала Лоретт. Хименес сказал, что Чертовка искала некоего Диего, что ж, Фиерро не сомневался, что речь идет о его приемнике -Дьявол тебя раздери – хриплым басом Фиерро выругался, сжимая чарку крепче - Куда же ты парень пропал, уж не вздумал ли меня кинуть? Чертёнок – однако, контрабандист не любил делать поспешных выводов, для начала, ему нужно было всё узнать. Да и, что забыла здесь милая птичка Консуэло? Этот вопрос, весьма и весьма заинтересовал Бальтасара. Что ж, с этой женщиной были связаны приятные воспоминания, от которых веило жаркими ночами, кипящей в жилах кровью и чувственными, цветочными нотками её кожи. Довольная усмешка пробежала по лицу Фиерро. Надо бы отправиться в кабак, там он узнает то, что нужно.
Консуэло Веласкес: Консуэло уже слишком долго сидела за своим столиком, ожидая информатора. Он все не приходил, а выяснять у пьяни что-то о только что встреченном человеке не хотелось, да и было откровенно опасно. Хозяин таверны, давно и благополучно ею купленный, проследил, чтобы за ней следили, не давая посетителям приставать к хорошенькой барышне. Справедливости ради следует отметить, что это был один из двух кабаков почтенного еврея, чьи головорезы вышвырнули Тамаша на мостовую всего полторы недели назад. Безумно хотелось пить, но Консуэло целомудренно цедила молоко, которое услужливый хозяин нашел для нее у ближайшей молочницы. Это было в высшей степени потешное зрелище - благородная дама в лохмотьях, пьющая в нетрезвом но относительно тихом кабаке холодное молоко. Липкие воспоминания, которые невозможно отодрать, как паутину от тела, когда залезаешь на дворцовый чердак... Липкие, жидкие, тягучие воспоминания заставляли красивые губы извиваться в змееподобной улыбке. Она резко дернула рукой, опрокинув на пол стакан. Молоко растеклось бесформенной лужей. Служанка бросилась вытирать, хозяин миролюбиво принес свежий сок, уверив что апельсины и грейпфруты для него собран только утром. Консуэло покосилась на стакан и потребовала сок лайма. Целый стакан. Бедного трактирщика перекосило уже сейчас, и стаканчик упомянутого сока он принес махонький, найдя на кухне мерку для уксуса. Но Веласкес выпила лаймовый сок даже не сощурившись, и потребовала еще. Грейпфрутово-апельсиновый остался пока неприкосновенным. От кислоты в мозгу заковыряло, но эффект долго не продержался. На боль отвлечься не получилось, и горячая река снова унесла ее в свои черные воды.
Ernesta Matias: Эрнеста осторожно шла за Консуэло и на весьма далеком расстоянии, однако, сеньорита Веласкес зашла в какой-то кабак. Эрнеста не спешила следом. Заходить одной в это неприглядное заведение было опасно. Да и, эта куроутка её тут же заметит. Но уходить, не узнав, что случилось, сеньорита Матиас не могла. Несколько минут подумав, Эрнеста осмотрелась по сторонам, ей приглянулась совершено невзрачная портовая лавочка с кусками ткани и дешевенькими платьями. -Здесь кто-нибудь есть?- требовательным тоном спросила сеньорита, зайдя в подозрительное помещение и не обнаружив там никого. Женщина вышедшая на встречу обомлела от увиденного. Если она и видела раньше столь богато одетых девушек, то не в такой близости и уж точно не в её лавке -Прошу прощения, мне срочно нужна ваша помощь – Эрнеста подошла к женщине, которая до сих пор не вымолвила ни слова -Я вам хорошо заплачу, а взамен, вы не будете задавать лишних вопросов и поможете мне Горстка монет со звоном рассыпалась по столу, женщина тут же принялась их собирать, ни говоря ни слова. Когда последняя монета была тщательно припрятана в карманах платья. Женщина посмотрела на сеньориту : -Все что угодно сеньорита -Мне нужно одно из ваших платьев – спустя минуту женщина уже держала вы руках невзрачный наряд перед Эрнестой -Это, должно остаться у вас, на некоторое время - оставив огромное количество юбок, корсет и прочее от своего наряда, Эрнеста вышла из небольшой комнатушки-примерочной – Я за этим вернусь, и доплачу вам еще – немного подумав Эрнеста вновь обратилась к женщине – Дайте мне платок. Выйдя из лавки, Эрнеста подошла к первому попавшемуся здоровому амбалу, который спокойно себе сидел на каменных ступенях. -Хочешь прилично заработать? -Кто же не хочет дамочка, только, вы мне врятли поможете – усмехнулся верзила -Ты уверен? – горстка монет задребезжала в руке и это сразу же изменило настрой моряка. -Что мне…. -Просто, будешь сидеть со мной в таверне, для охраны. Ни с кем не говори, и ни на кого не обращай внимание -Как скажете – отмахнулся детина. От страха ноги подкашивались и дыхание срывалось. Что же она творит??? Безбашенная девчонка! На то, что платье её дождется, она не надеялась, как оправдываться перед доном Родриго? О, она подумает об этом позже. Сейчас, она как в детстве, вообразила себя шпионом или тайным-агентом, намеревающемся разоблачить подлую крысу. В таверне народа было не очень много, хотя людно. Эрнеста увидела Консуэло, но не задержала на ней взгляд, аккуратно пробираясь по крайнему ряду, девушка выбрала столик практически соседний. Верзила сел спиной к Консуэло, надежно закрыв Эрнесту, которая в свою очередь получила весьма неплохой обзор. Что-то я зачастила в последнее время, по тавернам - усмехнулась Эрнеста
Фиерро: -Сегодня все сговорились? Черти! – во всех тавернах было слишком шумно и все, кто мог хоть что-то рассказать, находились в невменяемом состоянии. Оставалось еще одна таверна, в которой, Фиерро был не часто, но каждый его визит был знаменательным. Не знал Бальтасар, что этот раз не окажется исключением. С пинка открыв двери, Фиерро уверенной походкой зашел во внутрь. Окинув взглядом всю таверну, он обратил внимание на кучку карточных игроков, с которых он хотел начать разговор, на странную парочку огромного верзилы и девушки в платке, которая как-то не особо походила своей выправкой, на рядовую девушку. Но, переведя взгляд на следующий столик, все эти мысли улетучились. -Не видеть столько лет, чтобы за один день, второй раз на тебя нарваться! Ведьма – хмыкнул Фиерро и вальяжной походкой направился к столику, одинокой птички -И как же ты дорогая, до таких-то заведений опустилась? – Бальтасар скрестив руки на груди, облокотился на спинку стоящего стула, рядом с Консуло.
Консуэло Веласкес: Она увидела все сразу - и разбитую бутылку у столика слева, и новую пару - слева. И грохот с ноги открываемой двери. Звуки исчезли, а она подскочила, не в силах справиться с собой. Впервые за последние годы. Впервые, потому что... Потому что в таверну, точно молодой бог на землю, вошел человек в черном камзоле, человек, от сатанинского взгляда которого можно было сгореть на месте, от которого хотелось закрыть лицо и сбежать, сбежать... маленькая девочка нервно дернулась в ней. А потом - все. Внутри стало темно и пусто. -Эй, сердце? Ты там? Там? И словно в ответ на ее вопрос в этой жуткой пустоте заметалось ее омертвевшее за годы сердце, заметалось, стуча маленькими кулачками в стенки ее грудной клетки, чего-то требуя, чего-то жажда... Холодный взгляд пресек его насмешку. Попытался пресечь. Она надменно ухмыльнулась - лишь одним уголком рта - и села так спокойно, точно была на великосветском рауте. А сердце отчаянно мчалось по кругу. Уймись уже, ничего не произошло, - подумала она, но оно не слушалось. - Неплохое приветствие. Сударь, вы, кажется, не по адресу... - тонка изящная ручка легла на стол, цепко ухватила стакан лаймового сока. Она вновь выпила эту кисло-горькую гадость. -Мне кажется, вас абсолютно не касается, где и что я делаю.
Фиерро: -Мне, как раз по адресу. Если только Вы здесь, сеньорита ,не живете - вновь усмешка пробежала по лицу контрабандиста - Да, Вы правы, меня это не касается, и никогда не касалось, это был всего лишь вопрос, из интереса, как Вам известно, спортивного интереса. - откланявшись, Фиерро покинул стол своей знакомой. -Чарку рома - пара монет полетели на стол - А сейчас, ты с самым беспечным видом, будто меня не знаешь, расскажешь мне, что ты слышал о Лоретт Моранж за последние две недели, и может ты встречал некоего парня по имени Диего. А после всего этого, расскажешь, что здесь делает эта женщина. Но запомни, об этом разговоре, она не должна будет узнать. Сколько бы она тебе не заплатила, думаю, твоя жизнь тебе дороже - угрожающий тон, оказался вполне внушительным для того, чтобы трактирщик низакакие деньги, не ослушался "просьбы" кнотрабандиста. Все это Фиерро сказал на полтона ниже, чтобы любознательная шпионка ничего не услышала.
Консуэло Веласкес: Консуэло проводила мужчину насмешливо-надменным взглядом. Догадалась, что может спросить о ней трактирщика. Урожающе покачала последнему головой. Что же, бедняге самому выбирать, от чьих рук страдать, чьего приказа ослушаться. В таверну вошел ее информатор, но Консуэло выразительно поправила прическу - жест, означавший, что подходить нельзя. Она спокойно уставилась в окно. Говорить не хотелось. Край глаза скользил по таверне. Что за воробей выглядывает из-за того шкафа? Не видно. Черт с ним. Пустота внутри не наполнилась, но сердце стало биться ровнее. Гораздо ровнее. Воспоминания были сдержаны плотиной ее презрения, и даже его руки, его повернувшаяся на свету скула не могли вывести ее из равновесия, хотя когда-то... когда-то... Ненавидела, как она его ненавидела! Презрение волной вырвалось из нее, и, вставшая, чтобы уйти, Консуэло чуть покачнулась и удеражалась за спинку странного кресла, предоставленного лично ей.
Фиерро: -Ты меня смотрю, плохо понял - уловив расширившийся зрачок трактирщика, Фиерро удостоил его весьма угрожающим взглядом. Он понял ,что этот пройдоха, поймал взгляд сидящей за спиной контрабандиста дамочки. -Фи.. -Умолкни - рыкнул Торренгроссо -Бальтасар - тут же оговорился трактирщик - Она меня с потрохами съест -А я просто вырву тебе твои же гланды и заставлю сожрать их обратно. Выбирай - каменный, ничего не выражавший взгляд Фиерро, был полностью направлен на чарку с ромом. -Я не знаю, зачем она здесь, и кто она такая. Приехала недавно, во всяком случае, в этой таверне она появилась недели полторы назад. Но, постоянно встречается с одни и тем же человеком. Он только зашел сюда - далее трактирщик выложил описание внешности этого человека, и еще какие-то несущественные факты, вроде того, что обычно заказывает Консуэло. -Спасибо – допив свою чарку рома, Бальтасар с грохотом поставил её на стойку – Я тебе не за то заплатил, чтобы ты ничего не знал – повышенным и чуть рассвирепевшим тоном произнес Фиерро, так, чтобы это услышала Консуэло. Испуганый трактирщик, сначала не понял, в чем дело, но потом сообразил, что Фиерро, только что прикрыл его перед зловещей сеньоритой Веласкес. Бальтасар присоединился к столу, где сидели игроки в карты.
Ernesta Matias: Обслуга подбежала немедля -Что вам угодно? Чего желаете? - молодая девчушка бойко, высоким голоском тараторила Эрнеста посмотрела на амбала и кивнула -А принеси-ка нам ром - дятина во всю широту своего рта проулыбался девчушке и та быстренько убежала, исполнять заказ. Кружки были на столе, амбал одни лотком осушил половину -Не увлекайся, тебе еще меня охранять -Не переживайте сеньорита, для меня, это как капля в море Эрнеста только подкатила глаза, в ответ на это высказывание. Она подносила кружку ко рту, но не пила, один запах этого дешевого и противного пойла, убивал все желание находится здесь. Но, события разворачивались очень даже интересно.
Консуэло Веласкес: Консуэло удержалась за спинку кресла и поняла, что пока она никуда не пойдет. Связной ретировался на кухню, ожидая возможности поговорить с хозяйкой, как ни в чем ни бывало усевшейся обратно. Консуэло задумчиво уставилась в окно. Зачем теперь? После всего, что он ей причинил? После того, как она... она... уже давно прошедшая боль, физическая и душевная всплыла, как будто все происходило сейчас... И сейчас она лежала в душной комнате на столе, и сейчас ее изнутри раздирали, вынимали нутро... Господи, как это было больно, страшно, как... Как ненавидит она его за эту боль. Как ненавидит королеву-мать за то, что заставила ее, заставила... Гордая испанка смотрела в окно, а маленькая девочка внутри могла бы рыдать, если бы умела. Но после той страшной ночи у бабки-повитухи она разучилась плакать. Ее убеждали, о как ее убеждали, что все к добру... что с ребенком ей не светит карьера, счастливый брак... Он и так ей не светит. Она не слушала и не верила, ведь мало кто знал, что в комнату повитухи ее притащили силой, привязав к столу. Мало кто знает, что маленькая девочка, заболевшая в ночь, когда ее бросили, умела в ночь, когда у нее отняли то, единственное, что всецело могло принадлежать ей. Зато теперь не нужно пить каждый раз эту гадкую настойку, так беспечно забытую в дни знакомства с ним. Зато теперь можно менять мужчин. Как перчатки. И мстить, мстить им... Как хотелось пить, Боже... но не перед ним же! И снова волна ненависти, презрения, липкая волна надменной желчи... Она пальцем подозвала хозяина и что-то ему шепнула. Тот подобострастно поклонился и повел ее в отдельную комнату, свою собственную гостиную, ибо жил он в этом же здании, и перед Консуэло стояла уже бутылка хорошего вина и кисть винограда. Она выпила бокал залпом, обжигая и покоряя эту гадкую волну. Почти минуту ничего не было, а потом... Потом ее понесло куда-то прочь, куда-то по этой липкой реке грязных воспоминаний...
Фиерро: -Птичка, птичка моя, ты же себе места не находишь - ухмылка не сходила с лица контрабандиста. Шла вторая партия в карты. Первую Фиерро благополучно проиграл, терял навыки, терял - Стареешь ты, стареешь Черт... - иронизировал про себя контрабандист. -Сандро, ты мухлюешь! Чертов картежник -Погоди, погоди Бартольмью. Ты просто завидуешь, хаха учись играть - звонкий щелчок в жбан, получил худосочный Сандро от упитанного Бартоломью -Угомонитесь, ребята. Выиграл я - карты полетели на стол, а Бальтасар откинулся на спинку стула, довольно сложив по обыкновению руки на груди и и ухмыляясь оглядел зал. Куда это делась Консуэло? Хозяина тоже не было, а, вот он появился. -Черти морские, я вас оставлю, учитесь играть - рассмеявшись Фиерро поднялся из-за стола -Бальтасар, дай нам возможность отыграться! Чертов пройдоха! -В другой раз, дамочки – под свист и чертыханья, Фиерро пошел к трактирщику -Куда она пошла? -Нет, Бальтасар, я не знаю, не не.. -Если тебя не пугает, потеря собственных гланд, может, тебя испугает, если я перекрою тебе кислород, и все выгодные поставки для твоей дыры? Нет, для тракрщика действительно лучше было потерять гланды, ухо, ноги ,что угодно, но не потерять свою таверну, которая была делом его жизни. А официальные купцы ломили невозможные цены, контрабандисты были единственным спасением. -Она в моей гостиной -И? -Она пьет -Что??? - Да, она пьет. Все, помилуй Боже, избавь ты меня от своих вопросов, Бальтасар! Будь человечным! -Если бы я был более человечным, чем есть, то был бы никем и ничем - сухо отрезал Фиерро. Да, теперь смеяться не хотелось. Совсем не хотелось. Эта стальная, железная женщина, которая всегда поражала именно этим Фиерро, которую казалось ничем не сломить, пьёт? Что же ты скрываешь, пташка, что же ты скрываешь? -Веди меня в гостиную -Что? Нет, ну это -Наглость – закончил за трактирщика Бальтасар – И мне на это плевать. Чертов шнырь! Быстро веди меня туда – рыкнул зло контрабандист, при этих словах гул в таверне заглох, взгляды устремились на хозяина и посетителя. Однако трактирщик всех успокоил жестом, и отправился в гостиную. Перед дверью, Фиерро махнул ему и тот скрылся. Дверь легко поддалась, одному толчку руки. Солнце уже садилось, комната была залита золотистым светом. И в этом свете, в профиль к Фиерро сидела Консуэло Веласкес, в таком виде, в котором никогда её не видел. Броня черствого контрабандиста, была пробита, пробита сквозным ранением. Но, это ранение, словно пробка от рома, было залеплено прошлым, и язвительная усмешка по обыкновению заиграла на лице Фиерро: - Надеюсь, ты пьешь не дешевое пойло – мужчина подошел к столу и взял бутылку, покрутив в руках, он одобрительно хмыкнул – Хорошее вино, но не лучшее – бутылка со звоном была поставлена на стол. Все тот же взгляд, с откровенной усмешкой смотрел на сеньориту Веласкес.
Консуэло Веласкес: -Лучше нет, - как-то спокойно и в пустоту ответила Консуэло, и только потом поняла, что это ей не кажется. Она точно знала, что пить было нельзя. Вот и теперь - галлюцинации. Но эта галлюцинация была настолько реальной, что Консуэло невольно судорожно вздохнула. Что ж, один бокал не принес ощутимого вреда. Она в порядке и мгновенное охмеление тут же прошло. -Что тебе нужно? - спросила она с презрением, не смотря на Фиерро. В ней кипела уже не ненависть - надменность, презрение, и боль, боль, боль... Как вдруг стало больно! Единственное, что сделало вино - сломало ее. Ее спина была по-прежнему ровной, но плечи... Они точно надломились, повисли. Она была слабой, слабой - но никто этого не увидит. Не увидит потухшего взгляда ее. Хрупкие плечики распрямились, глаза смело поднялись на контрабандиста.
Ernesta Matias: Оставаться попусту в зале не было смысла -Как же пробраться туда? – направление, Эрнеста запомнила, но как обойти трактирщика, его помощницу и охрану. Вспоминая о последних, девушка обернулась и тревоги отпали. Этим огромным верзилам, вообще не было дела, кто что делает, они только выносили пьяных и дебоширов. Так, ладно, она выждет момент и юркнет за прилавок. Как будет выбираться, юная особа не думала, куда уж там! Ведь разворачиваются такие захватывающие события! Прям как тогда, в детстве, много лет назад, когда она спасала мальчика, она чувствовала, такое же захватывающее ощущение…Тогда…мальчика…тогда она не знала, что этот мальчик станет её врагом номер один….Тогда…Тамаш…Эрнеста замахала головой и локоны выбившись из-под платка, черными волнами скатились на плечи. Она выбросила все эти глупые мысли, наклонилась к своему охраннику и прошептала план действий. А вот и удачный момент, трактирщица увлеченно болтает с посетителями, а трактирщик ушел видимо в погреб. Громила поднялся и подошел к стойке, зазывая трактирщика, и прикрывая собой Эрнесту, которая быстро юркнула за стойку и пробралась по коридорчику о небольшой развилки. -Лучше нет. Что тебе нужно? – голос Консуэло доносился из полуоткрытой самой большой двери. -Что-то с её голосом не так – девушка отметила новые интонации в голосе куроутки. Эрнеста отошла за большой угловой сервант в небольшой прихожей и затаилась. Прикрывая дыхание рукой, чтобы даже вздоха не слышалось. Хотя шум из таверны и без того прикрывал посторонние звуки.
Фиерро: -Мне? От тебя? Ничего, уже ничего. Всё, что я хотел, я получил много лет назад – Фиерро отошел к стене, напротив сеньориты, по привычке облокотившись и скрестив руки на груди. Ухмылка гуляла по его лицу и темные глаза безразлично, смотрели в пустоту, прямо перед собой. -Но, я верю в судьбу, как это, ни странно. За столько лет, слишком много всего происходило, чтобы я в нее не поверил. Мы не виделись столько лет. Все эти годы, жили в разных мирах. Один шанс на миллион, что мы могли встретиться, однако…это случилось, и думаю, не зря. Может, ты хочешь мне что-то рассказать? М? – теперь уже взгляд вновь перешёл на Консуэло, и черные буравчики, сверлили эту даму, пробираясь в самую глубь души. -Как минимум, ты меня удивила тем, что оказалась здесь, не в лучшей таверне и не в лучшей компании выпивки. А может, кто-то оказался не у дел? – ухмылка и вопросительный кивок головой.
Консуэло Веласкес: Угол губ Консуэло пополз вниз в ироничной усмешке. -Пошел прочь. Ты мне не священник. И она молча встала, чтобы подойти к окну и выдохнуть. Она не хочет его видеть, не может. Он будит в ней столько боли, столько гадости, столько… Столько огня. Не может быть! Ты простила его?! Нет, не простила. Консуэло Веласкес никого не прощает. Она размяла затекшую шею. Что ему еще надо? Что за жалкая попытка заговорить с ней, вызвать в ней хоть какую-то реакцию? Забудьте, сударь, больше никаких реакций.
Фиерро: - А ты, все так же считаешь, что ты взрослая и сильная? - горькая усмешка, самое подходящее сейчас отражение эмоций Фиерро - Что ж, открою тебе одну тайну, взрослые и сильные люди, именно потому сильные и взрослые, потому что могут найти в себе смелость и силы, сказать, что на самом деле происходит. А ты, не нашла в себе ни сил ни смелости объяснить все много лет назад, так же, как и сейчас. Ты пытаешься провести того, кто сам всю свою жизнь обводит других вокруг пальца. Девочка, тебе еще учиться и учиться - вновь усмешка - Дело твое. Надеюсь, ты когда-нибудь повзсрослеешь. Адьёс, сеньорита Веласкес - сухой и безразличный голос, попрощался с Консуэло. Контрабандист прошел за её спиной. Пара шагов и он уже у двери.
Консуэло Веласкес: И она заговорила. Горько, так, что даже каменные истуканы острова Пасхи окликнулись бы, наверное. Но она ведь просто женщина, просто Консуэло… -Хм… Считаю. Но теперь считаю по праву. Я стала взрослой и сильной. Благодаря тебе. Благодаря тому, что ты сломал меня. И говори что хочешь. Я… я… Воздуха не хватило. Как хотелось сказать, что она его любила, как хотелось высказать всю боль, всю обиду, рассказать, как поиздевались над ней по воле королевы-матери, как она не смогла простить за это ни себя, ни его, как мстила регентше, изводя ее нездорового сына… Боже, как хотелось это сей час сказать! И плечи снова поникли, поникли, глаза опустились, прекратив изучать пустую улицу за окном.
Фиерро: Фиерро остановился у самой двери. Он буквально разразился смехом. - Я тебя расстрою. Даже сейчас, ты еще не в праве так считать, нет, конечо в праве, но скажу тебе, ты ошибаешься. Взрослая и смелая, ты может стала в политике, хотя и в этом я смневаюсь, видя, что тебя зслали так далеко, от королевского престола. Но, это не мое дело, а вот по-человечески. Тебе так и не хватает ни смелости, ни мудрости возраста, чтобы продолжить, начатое тобой предложение, и договорить, что же кроется за заикающимся "Я" - Бальтасар развернулся - У тебя есть, последний шанс - в этой последней фразе, уже не было ни намека на смех, было предупреждение, глухое и твердое, последнее предупреждение.
Консуэло Веласкес: Зубы скрипнули. Воспользоваться шансом или дать ему уйти? И то и другое. -Ты правда хочешь услышать? Я любила тебя. А теперь убирайся прочь. И где же мечты о высказанных обидах? О глухом презрении и ненависти. Она обернулась к нему – бледная, ровная, как стрела на ее фамильном гербе, только глаза сверкали таким страшным смешением всех чувств на свете, что она ощутила, что у нее поднимается температура. Еще чуть-чуть – и она рухнет. Консуэло схватилась руками за подоконник. Второй раз за сегодняшний день. Что это – реакция организма на издевательство в виде лаймового сока? Нервный срыв? Но он не увидит ее слабости, только костяшки до белизны вжались в подоконник за ее спиной.
Фиерро: Хм, браво - неколько сухих хлопков прозвучали в воздухе - Любила, значит, это в прошлом - сухой тон соотетствовал сухими овациям - Надевай в такие моменты, вуаль на глаза, чтобы они тебя не выдавали - вновь усмешка. Медленные шаги по направлению к ней. Сейчас, она была похожа больше на статую, скульптуру, идеальное изваяние. Он оказался в нескольких сантиметрах от нее. -Я никогда ни делал то, что ты говорила и сейчас, я уйду, только если ты попросишь остаться - его рука аккуратно легла поверх её ладони. Каменная маленькая женская ручка, мертвой хваткой вцепившаяся в подокнник. Сейчас, её согревало тепло, тепло горячей ладони контрабандиста.
Консуэло Веласкес: Нет, этого не может быть... не должно быть... Она закрыла глаза. От его руки горячая волна захлестнула все тело. Как же хотелось забыть все – гордость, страх, унижение, забыть и просто отдать себя во власть его рук! -Я так долго ненавидела тебя, что уже забыла, что это значит – любить… Она открыла глаза, позволяя себе хоть на миг утонуть в его взгляде, ожогами раня душу, в который раз, в который раз… Сердце стучало медленно и глухо, но так сильно, что она ощущала каждый его удар. Гордость боролась в ней с желанием, чтобы ее обняли, прижали к себе, погладили по голове… Но гордость была сильнее. На помощь пришел мозг, лихорадочно засигналив: Он уйдет, он уйдет, он уйдет! Ненависть и отвращение за растоптанную юность отчаянно тянули одеяло на себя, алкоголь вспомнил о том, что он тоже здесь… Мозг подумал еще секунду, решил, что он так съедет с катушек и отключился. Цепкие руки отпустили подоконник. Глаза чуть испугались и погасли.
Фиерро: Его рука сняла с подоконника, маленькую ладошку Консуэло. Он держал, грел её. Аккуратный, поелуй остался запечатленным на тонком запястье: - За что ты меня ненавидишь? - спокойный голос, в котором не было иронии, усмешки, была лишь горечь - Ты не дала мне стимула остаться или вернуться. Ты поставила свою работу выше меня. Быть может, ты всё еще что-то от меня скрываешь? - голос оставался спокойным, но взгляд не отрываясь просачивался в самую глубину темного омута глаз Консуэло. Бальтасар слишком хорошо изучил эту женщину, чтобы сомневаться в том, что не все карты она перед ним раскрыла. -Когда-то, ты допустила большую оплошность. Открылась и доверилась мне, теперь, я знаю тебя как десять заповедей - сильные, мужские пальцы нежно коснулись лица напротив. Убирая несуществующие пряди темных как смоль волос. Голос контрабандиста был низок, отчетлив, слова тянулись. Ему было необходимо узнать, что скрывает эта женщина.
Консуэло Веласкес: Адский, но едва слышимый хохот. -Ненавижу… Скрываю… - слабо донеслось до ее собственного слуха, точно и не она это произнесла, - хочешь знать? Знай. Ты предал меня. Бросил одну. Одну – и тяжелую. Королева-мать узнала и… Голос был не ее, неестественным, слабым, безжизненным. -И под конвоем отправила меня к старой повитухе. За что я ненавижу тебя? У меня не будет больше детей… Никог… Мозг не выдержал и отключился окончательно вместе с чувствами. Ее тело обмякло и осело. Впервые в жизни Консуэло Веласкес упала в обморок.
Фиерро: Первым ударом, который отправил адекватность Фиерро в нокаут были её слова -Бросил одну. Одну и тяжелую- вторым - под конвоем отправила меня к старой повитухе- и третьим, последним, эта страшная, страшная и неоконченная фраза, даже не фраза, слово, половина слова. Контрабандист стоял не шелохнувшись. Он словно превратился в камень, лишь автоматически подхватывая обмякшее тело. Боль пульсировала в мозгу, словно тяжелая сталь, бьётся о наковальню. Паралич охватил всё тело, защемило даже самые мелкие мыщцы. -Как ты посмела...-низкий шепот, он не осознавал сейчас, что она его не слышит. Еще пара минут безмолвного неподвижного остолбенения. Затем, грубо контрабандист подхватил обмякшее тело и отнес на небольшой диванчик. Положив женщину, не особо аккуратно, совершенно не заботясь о её безопасности, Бальтасар был вне себя от ярости. Если бы она не потеряла сознание, то он бы уже не постеснялся впаять ей знатную оплеуху. Впервые бы его рука поднялась на женщину, но эта женщина этого заслужила. Женщина? Да какая она женщина? Это бездушная тварь. Ни одна женщина не пожертвует ребенком, ни одна. А та, что пожертвует уже не женщина,нет... Взяз со стоявшего рядом буфетного столика, графин воды, Бальтасар набрал побольше влаги в рот и обрызгал лицо ненавистной теперь женщины, нет, ни женщины мигеры. Затем, пара легких шлепков по лицу, чтобы она пришла в себя. Как же ты посмела, дрянь, как же ты посмела
Консуэло Веласкес: Она очнулась медленно, удушливо, тягостно. Его слова дошли до сознания шпионки не сразу, но взгляд... этого взгляда она испугалась. Что же ты за человек такой, Бальтасар? Рядом с тобой она - слабая, беззащитная... Она уничтожила уже не одного и даже не один десяток мужчин, а тут... -Меня не спрашивали, - закусив губу, она отвернулась от него, вспоминая, как ее волокли, как привязывали, как... Веласкес вдруг села на диване, согнувшись пополам, содрогаясь и рыдая. Но слезы не текли. Она только бессвязно говорила, вздрагивая и дергаясь, всхлипывая и заикаясь, извиваясь, как от ударов плетью. Не ему, нет - она уже и забыла оо том, что он рядом. Она говорила себе, Богу... Не разжалобить - рассказать. Попросить защиты. -Она ударила... меня. впервые! впервые в жизни меня ударили! я думала, это... самое с-с-страшное, но нет.. я не... я боюсь, а ты бросил и ... потом... они тащили меня... я не помню куда, но было душно, и.. и... так больно, и... связали... зачем я не умерла, так ведь лучше, а ты бросил, и я... Больше она не могла говорить. Не могла и не хотела. Она сильно сжала колени, точно пытаясь сломать себе кости. Вдруг вскочила, насколько ей это позволило ее бешеное состояние, попыталась бежать куда-то, зачем-то, но, запутавшись в платье, снова оказалась на диване, содрогаясь от рыданий без слез и звука. Она никогда никому этого не рассказывала и не рассказала бы, но он...
Фиерро: Все эти заикающиеся слова вызывали отвращение. Он не мог сесть, ходил по комнате туда-сюда. Нервно потирая руки или запуская пальцы в прическу - Черт бы тебя побрал, дрянь, ты дрянь -Ты знала? Ты знала, что ты в положении до моего отъезда? - он подошел к ней, схватил её за запястья и хорошенько тряханул, чтобы она пришла в себя и посмотрела на него - Даже если нет, кто тебе дал право допустить, чтобы они так сделали? Хотя, я тебе не верю. Ты еще та изворотливая змея, я не верю тебе. Твоя работа, всегда значила для тебя больше всего в этой жизни и я не удивляюсь, что ради нее ты пожертвовала ребенком, но я готов убить тебя за то, что этот ребенок был нашим! Моим, ты понимаешь? Моим! - он снова хорошенько тряханул её, чтобы не вмазать ей увесистый шлепок, Фиерро резко отпрянул назад и подошел к стене. Удар, второй, костяшки были сбиты, кровь едва сочилась, мелкая сыпь полетела от стены.
Консуэло Веласкес: Консуэло отчаянно мотала головой, только говорить ничего не стала. Она не оправдывалась, она говорила правду. Но теперь, какая теперь разница? -Ты предал меня, - хрипло, глухо говорила она. - предал. Оставил, уехал, даже не пожелал выслушать. А я ждала тебя. Ждала. Она отерла от капель лицо. -Не смей меня обвинять - я виновата только в том, что не выпила зелье, чтобы не допустить этого. Я виновата только в том, что влюбилась. Не смей меня обвинять, не смей, не смей, не смей... Консуэло раскачивалась, сидя на диване. Она сегодня свихнется.
Фиерро: Кровь уже крупными струями сочилась по рукам, но Фиерро этого будто не замечал. Когда ярость немного улеглась, он облокотился рукой о стену и оперся лбом об локоть -Значит, ты знала- закрыв глаза, сдерживая трясущийся от негодования голос, медленно сказал Фиерро - Это я не захотел тебя выслушать? - повернувшись к Консуэло спросил мужчина - Когда, я тебе говорил что уеду, ты устроила пустую истерику. Не объяснив ничего толком и не дав мне никакой мотивации остаться! - вновь стену сотряс сильнейший удар, возможно, Бальтасар уже сломал себе какую-нибудь кость, но в этом приступе ярости и ненависти, он не чувствовал ничего, абсолютно ничего - Ты, как маленькая обиженная девчонка, устроила истерику. Мне надоело терпеть твои выкрутасы и я ушел. Ушел, потому что ты, ни хотела видеть ничего, кроме своей работы - тяжелое глубокое дыхание наполнило комнату. Фиерро постепенно, но приходил в себя - Моя вина лишь в том, что я смог - слово полюбить, острым комом застряло в горле - Смог позволить тебе, окутать меня своей паутиной - кулаки прерывисто сжимались и разжимались, желваки гуляли по напряженному и красному от гнева лицу. Мир в очередной раз рушился, в очередной раз. Это случилось дважды, третьего раза, Фиерро не допустит. Судьба была к нему благосклонна как к деловому человеку, но всегда наказывала его, за удачи в его работе, ударами и болью в личной жизни. Фиерро знал много женщин, но он всегда был осторожен. Он мечтал, мечтал о наследнике и приемнике. Поэтому, он положил половину своей жизни на алтарь риска. Чтобы его семья была в достатке и не отказывала ни в чем. Его примером была его же семья, в которой отец любил мать, а мать любила отца. Они были его идеалами, его голубой мечтой, образцом семьи. Иметь наследника от случайной женщины - это было против его правил, а полюбить....полюбить он смог только однажды, и однажды, он потерял эту любовь, потерял в тот день, когда пришли головорезы из шайки Сабателло, изнасиловали сначала жену, на глазах детей, а затем закололи и её и детей. Это было почти начало карьеры Фиерро, но он уже прочно стоял на ногах. Однако, перешел дорогу другому контрабандисту острова Маргарита - Сабателло, который решил таким образом уничтожить соперника. Спустя меньше года, Бальтасар отомстил, отомстил так, что весь мир контрабандистов говорил об этой страшной мести, но легче от этого не стало. Боль утраты лишь притупилась с годами. После этого, он не любил, никого, ни одну женщину. И вот, как подарок с небес, появилась вторая, которая смогла растопить лед в его сердце, но она же, воткнула в это сердце кинжал, который, поставил фатальную точку в их отношениях.
Консуэло Веласкес: -Я. ничего. не знала, - произнесла она раздельно, внешне спокойно. Нет, это был не покой, это была отрешенность обреченной на смертную казнь, - а в тот вечер... я не могла тебе сказать, не имела права. Понимаешь? Не понимаешь. Не веришь. Ты никогда не верил мне, ни-ког-да... И тогда не смог, и сейчас не можешь... Она была почти безразлична. Увидела вдруг его перед собой, как из тумана появился дикий взгляд Бальтасара. Увидела - и обомлела. Он был несчастен. Сжатые в кулаки сбитые руки. Кровь и пыль, боль в глазах. Что она натворила? Не проще ли было оставить его в счастливом неведении? Знала же о его семье, знала, как он относится к детям... Но нет, он бросил ее, он не поверил ей... Гордость снова взмыла и рухнула на мостовую. Что они натворили?!
Фиерро: - Ты не имела права, без моего ведома, убивать нашего ребенка - пальцы с такой силой сжались в кулаки, что ногти впились в кожу и почти ранили ладони - А как, тебе верить после этого? Ты противоречишь сама себе. То говоришь что не знала, то,что не имела права сказать - горькая, горькая усмешка и истеричный смех разнеслись по всей комнате - Какая же ты дрянь, и почему я все еще с тобой разговариваю - это уже было поведение неадекватного, почи сумасшедшего человека
Консуэло Веласкес: Господи, он перепутал все ее слова, перепутал все, лишь бы обвинить ее... -Я не знала о нашем ребенке, - отчетливо сказала Консуэло, - меня отправляли в другую страну. Я не имела права говорить тебе об этом. Она так больше не может, не выдержит. Что они делают друг с другом? Девушка рванулась, встала, не обращая внимания на кружащееся сознание, в несколько шагов оказалась рядом с ним, обхватила голову Фиерро и притянула к себе. Пусть ударит, пусть даже убьет, но только не смотрит так, как будто его режут по живому. Она слишком хорошо знает, каково это....
Фиерро: Сильное желание отшвырнуть от себя эту мерзкую лгунью, бурлило в крови итальянца. Но, он всеми силами совладал с собой - Все не этом сходится. Ты не имела права мне говорить, ты предпочла меня работе. А когда узнала о ребенке, почему ты не ушла, почему ты не сбежала? Если бы ты хотела этого ребенка, ты бы наплевала на работу, ты бы сбежала. Ты знала, где я. Ты знала, где меня искать, но не захотела - Фиерро не прикоснулся к женщине, он как марионетка, не двигаясь говорил эти слова, а она, обнимала его голову, прижимала к себе, но внутри него была пустота и вокруг тоже.
Консуэло Веласкес: Она держала его голову, не в силах отпустить. Раздавила бы, чтобы все эти мысли выветрились, если бы могла... -Я говорила тебе тогда, что не могу уйти. Не мо-гу. Обстоятельства выше меня, я никогда не могла над ними подняться. У меня не хватило сил рассказать тебе все тогда, но хватило гордости отпустить тебя... Она сильнее сжала его голову. -Ни один человек королевы не работает на чистом энтузиазме. Она уже спокойна. -И у нее для меня есть неоспоримый аргумент. Но что я говорю, ты все равно не поверишь. Она отпустила его голову. -И тогда не верил. Никогда не верил! Чтобы гордая испанка отправилась за предавшим ее плантатором?! Это было слишком для меня. Я ненавидела тебя. Так и стоит перед ним. Не отрицающая своей вины, не прячущая чувств. Почему она открыта перед ним?!
Фиерро: Его руки вновь скрестились на груди, он смотрел на неё сверху вниз, смотрел ненавидящим взглядом, а при этом, внутри была бездонная пустота, словно в нем пробили зияющую дыру. - Предал? В чем же было моё предательство? В том, что ты не уехала вместе со мной? Или в том, что когда я пытался поговорить, ты не смогла мне ничего рассказать, объяснить. Ты, не могла мне довериться, и требуешь, чтобы я поверил тебе? - истеричный и отравленный, хриплый смех раскатился в очередной раз по комнате - Девочка, лапшу, ты можешь вешать молодым мальчикам или полоумным аристократам, но не мне. Ты права, я не верил, а что ты сделала для того, чтобы я смог поверить тебе? Кроме вечного обмана, тайн и прочего, я не видел ничего от тебя, и несмотря на это, я предложил поехать со мной, но ты, закатила истерику, что не хочешь покидать Европу, а оказалось, ты променяла меня на работу и сейчас, пытаешься обвинить? - все ещё горько усмехаясь продолжал Фиерро - Хватит, мне опротивела твоя ложь. Контрабандист развернулся к двери. Он хотел уйти и был готов сейчас же это сделать, но что-то его еще держало в этой комнате, что-то осталось недосказанным.
Консуэло Веласкес: Она сидела на полу, горько усмехаясь. -Вот видишь, ты не веришь мне, не имея доказательств... Потому что ты не умеешь верить. Потому что ты не умеешь любить... Голос Консуэло звучал спокойно и отрешенно. -Убирайся прочь. Нам не о чем говорить - мы сотый раз идем по одному и тому же кругу. Убирайся. Я ненавижу тебя. Тяжелое платье мокрого шелка безвольно лежало вокруг ее тонко талии и вновь прямой спины. Пусть уходит, только не оборачивается, не смотрит... иначе она сама бросится ему в ноги...
Фиерро: -Пока ты не научишься слышать и слушать кого-то кроме себя, ты не найдешь своего места среди людей - руки были пущены в карманы, голова поникла, он говорил хрипло и тихо, даже спина крепкого мужчины сгорбилась - По тому же кругу, идешь ты, а для меня, это был финальный забег. Адьёс - широкими шагами,Фиерро вышел из гостинной. Он шел быстро, не оборачиваясь по сторонам, не замечая никого и ничего. Так же стремительно он покинул таверну. Голова была тяжела как чугун. На улице уже смеркалось, людей было немного, а Бальтасар шел...шел в дом Чертовки, чтобы напиться до такого состояния, до какого не напивался никогда.
Консуэло Веласкес: -Иди, - она улыбнулась, точно мадонна, отправляющая сына на казнь, - иди… Бальтасар… Поднялась, привела себя в порядок, позвала трактирщика. Тот с ужасом оглянулся в комнате, замечая неясный беспорядок. -Куда он пошел? -Кто, Фие… - Краппель выдохнул. Ну почему он не остался в своем кабаке на Тортуге?! -Как? Как ты его назвал? Говори! – рыкнула Консуэло. -Фиерро, - обреченно выдохнул контрабандист. -Фиерро, - эхом повторила Веласкес. Что ж, неплохо. Ему подходит это имя, - Так куда он пошел?! Краппель помотал головой. Можно было вытрясти из него признание, но зачем? Что ей это даст? Она не пойдет за ним, не будет его умолять, не будет просить… -Прочь. Веласкес посмотрела в небольшое зеркало на трюмо. Волосы растрепаны, глаза шальные… Руки в крови – его крови! Она вытягивала шпильки из волос по одной, наблюдая, как трансформируется ее изображение. Она сильно стала напоминать валькирию, только чернявую. Налила в бокал вина, снова вернулась к зеркалу. -За тебя, Консуэло Веласкес! За твою разбитую жизнь! – торжественно произнесла девушка и добавила упавшим голосом, - за тебя, Альваро Веласкес…
Фиерро: Пустая бутылка валялась где-то рядом с креслом и на отражении грязного стекла играл огонь. Теплое, яркое пламя игралось с поленьями в камине, этот запах горящего дерева был чертовски хорош и упоителен, потрескивание тлеющих поленьев заполняло дом. Бальтасар Торегросса, сильный мужчина, опасный враг и удачливый контрабандист, сидел и наблюдал на горящие в огне корешки, словно это сгорает его жизнь. Ниточки жизненные, дающие стимул не к простому существованию, а к стремлению делать свою жизнь лучше, и эти самые ниточки, сейчас сгорали без остатка. В глазах мужчины сейчас не было никаких эмоций, все они утихли, под напором алкоголя. Сначала, они были, были усиленными во сто крат, но, початая вторая бутылка принесла уже ступор. Он был один, никто его не видел, и он мог сейчас себе, это позволить, - слезы, слезы, которые может пролить каждый мужчина, у которого есть человеческая душа. Второй раз, второй раз в своей жизни Бальтасар Торрегроса дал волю солоноватым струйкам на своем лице, и поклялся, что больше это не повторится. Пустая бутылка выпала из безвольно болтавшейся руки. Он уже был изрядно пьян, но третья бутыль была откупорена и каждый жадный глоток, он делал, воскрешая в памяти образы покойной жены, убитых дочки и сына и....не рожденного малыша, который в его больном воображении, был точно его копией, разве что, с её аккуратным носиком.
Ernesta Matias: -Не может быть – Эрнеста сидела как громом пораженная и не мгла ни шевельнуться, и сказать единого слова. Она уже ругала себя за то, что отправилась сюда, вслед за Консуэло. Девушка не должна была этого слышать ,не должна была знать. Ненависть к Консуэло сменилась жалостью, чисто по-женски, ей до слез было жаль за это несчастную. Эрнеста не слышала всего разговора, потому что иногда интонации собеседников были слишком тихими, но она поняла суть, страшную суть , которой знать не должна была. Оказалась в ненужном месте, в ненужное время. Жгучий стыд, за то, что подло подслушала такой сокровенный разговор. Шаги мужчины приблизились к выходу и Эрнеста вжалась в стену: -Фух…не заметил Но недолго она расслаблялась, тут же на зов пришел трактирщик, повезло и он не смотрел в другу сторону коридора. Альваро Веласкес? – любопытная девчонка вновь навострила уши. Но тут же себя одернула: -Ты итак слишком многое услышала – отругала себя девчонка. Все еще находясь в шоке, сеньорита Матиас осторожно поднялась из-за шкафа и юркнула в коридор. Не повезло, наткнулась на трактирщика, но извернулась и сломя голову побежала к выходу. Оказавшись на улице, направилась в лавку, где оставила платье. К радостному удивлению, хозяйка бережно охраняла её наряд. Оставив еще несколько монет, Эрнеста вышла на улицу. Было уже темно и страшно. Озираясь по сторонам, девушка увидела двух офицеров. Он их окликнула, услышав в свой адрес пару едких и пошлых шуточек. По поводу того, что одинокой сеньорите опасно бродить в темное время суток по городу, Эрнеста холодно и не растерявшись заявила: -Думаю, что невесте генерал-губернатора мало что моет здесь угрожать, разве что какой-нибудь ополоумевший идиот - офицеры тут же принялись извиняться, взяв Эрнесту под охрану, сопроводили до особняка. В своей комнате, сеньорита уселась на мягкую софу и еще долго думала о том что она так подло подслушала.
Консуэло Веласкес: Консуэло осушила бокал и горько усмехнулась. Было совсем худо. Она легла на диван и поджала колени. Ошибки молодости - это всегда больно. Но если бы она вернулась, то вряд ли что-то изменила бы. Она была с ним счастлива, счастлива, и это, возможно, стоило всей этой боли. А жизнь Альваро стоило всего, что она пережила. Консуэло смежила веки, надеясь уснуть. Сон был тяжелым и болезненным, некогда поврежденный белой горячкой мозг плохо реагировал на алкоголь. Да, причиной ее тогдашнего запоя тоже был он. Фиерро. Странно и красиво. Бальтасар... тепло и больно... она спала...
полная версия страницы